*** Ещё один вздох. Ещё один шаг. На запястьях от железных оков Следы, а на лице – шрам. Ещё один день, Ещё одна ночь. Скажи мне, ветер, где Живут моя мать и дочь? Ещё один взгляд, Ещё один миг, И я не вернусь назад, Но образ мой, что возник Останется там, где свет, Где море и чаек крик. Ещё один рассвет, Ещё один миг. 2006г.
*** Я была когда-то той, что не боялась правды, Я была когда-то той, что так тянулась к свету. Я была! Мне так казалось, но напрасно: Меня писатель жжёт, как старые газеты. И имя, им мне данное, сгорело, От жизни только пепел-пыль остался. Я, может быть, была той королевой, Которой принц печальный повстречался. А, может быть, была я нищей, Что милостыню просит возле храма. О, нет! Писатель, жгите свои письма! Быть может, буду лучше, чем была бы. Зачем, писатель, вы со мной играли? Зачем писали жизнь мою упрямо? Как вам легко портреты рисовать словами, Как трудно жить в пылающей бумаге. 2006 г.
*** Снова хочется туда, где тихо, Белый мрамор, шёпот ветра и лёд. Неужели, так было, слышишь, Будто было и не было – год! Я бродила одна по мёртвой И живой в то же время земле. Краски там так бледны и блёклы, Будто осталась яркость в дожде. Снова хочется туда, где тихо, Где спокойно и мало людей. Здесь молчанье – золото. Слышишь, Прилетели стаи грачей. мая 2006г.
*** Помнишь чёрный шёлк моего подвенечного платья, Лунную ночь и священника с книгой? Помнишь – мы дарили друг другу кольца на счастье И дышали горячим инеем. Помнишь - любовь до боли, над нами Острые звёзды и тонкий металлический диск. Как в его смертельном сиянии Я смотрела на твой спокойный лик. Помнишь – мгновенья по лезвию и губ моих касания, И из причёски брильянты сыпались вниз. Я помню сильные руки твои и желание, И смерти убитой последний, отчаянный крик. июня 2006г.
*** Так холодно. Укрой плащом, И сердце мёрзнет, и пальцы. Слышишь, ты будешь прощён, Только сейчас останься. Послушай, так хочется выть На луну серой волчице. Знаешь, так трудно любить Того, чьё сердце в темнице. Нет, не надо говорить, молчи, Я слышу теперь твоё сердце. Не знала я – палачи Мальчишками были в детстве. Так холодно мне. Оставь, Тебе не в первой прощаться. Ты помнишь холодный январь? Мне было тогда шестнадцать. Уже не горит свеча, Но я слышу твоё дыханье. Так хочется «ты…» прошептать, Но страшно нарушить молчанье. Я уже не боюсь темноты, Я не верю минутным признаньям. Мне не холодно больше. Ты Мои руки греешь губами. 2006 г.
*** Моими пальцами по клавишам дождя, Как если б цепи не мешали, - Так высоко, что стёкла разлетались, Так низко, что сказать нельзя. Моими стопами по золотой листве, Как если бы монеты под ногами, Но легче, ветреней. Мне станет Как будто лучше в много дней. Моими нотами на у хо не тебе, Но словно ближе в десятки пониманий. Я эту осень нежно обнимаю За то, что вспоминаешь обо мне. 2006г.
*** Так тихо. Стою я на погосте, В смертельной тишине листва у ног. Так вышло – я сегодня гостья У своенравного хозяина дорог.
Пол первого. Взметнулись ночи птицы, И так протяжно где-то волк завыл, Что дрогнула холодная десница, Но знаю – тот идёт, что сердцу мил.
Вдруг чувствую дыханья лёгкий шорох, И акт приветствия до смеха прост: Я повернулась – объятие, твой мягкий голос, И падает на землю глухо трость.
И руки в руки, и любовь со дна до края Мы пьём, и страсть в висках стучит. Мой милый Люцифер, как можно так: играя, Но до беспамятства любить? 2006г.
*** Чувствую чей-то взгляд - Смотрю назад, Отбросив окурок: Ты жмёшь на курок. Выстрел - и промах. Не то, чтобы промах: Ты в сердце, но мимо, Там пули не видно, Там пусто и мёртво, Промозгло и мокро. Оно не стучит, Будто бы спит. Ты бросишь два слова, Как будто бы вново Мне слышать глупость И грубость. Смеюсь искренне: В меня шестнадцатый выстрел. 2007г.
*** По кончикам пальцев, по истерзанной коже Пробирается глухая, холодная боль. Так тихо и глупо, но всё же тревожно. Чуть слышно скрипит на улице старый забор. По чёрному платью спускаются светлые локоны, Бессовестно душит всё прочее тьма. Ну, где же счастье? Да вот же, вот оно, На небе печальном, где-то там, где луна. По холодным щекам течёт что-то мокрое, Нечто тёмное от туши – подобие слёз. И как-то растеряно иду я, цепляясь оборками За злые шипы кроваво-прекрасных роз. По кончикам пальцев, по истерзанной коже Крадётся отчаянная тоска. Так мрачно и глупо, безбожно, тревожно… Но скоро рассвет. Как жаль, что ночь коротка. 2005г.
*** Стук сердца, ещё и ещё, И кровь к вискам, и до боли Хочу умереть на воле, Укрывшись дорожным плащом. Удар в спину – там острый нож Торчит теперь рукояткой кверху. С ума сойди от дикого смеха, Но так меня не убьёшь. Свет ослепляет глаза, Привыкшие видеть ночью. Ты убить меня очень хочешь, Злая, старая боль-карга! Глаза закрыть и вздохнуть, И подумать: «А что же дальше? Эта жизнь так пахнет фальшью, В ней совсем легко утонуть». А потом потянуться к звёздам, Сорвать несколько, подавив истерику. Я для многих навсегда потерянна, Но для боли уже слишком поздно. 2005 г.
*** Разойдитесь, дайте воздуха! Задыхаюсь, падаю наземь. Я растратила время попусту, А на главное теперь не хватит. Мне б вдохнуть своими лёгкими, Мне б успеть сказать пару слов. Только в зеркале движенья лёгкие – Там не сразу видно оков. 2005г.
*** Сорвалась с места, взлетела, Излечилось от раны крыло. Так хотелось чуточку неба! Пусть в виски бьёт теперь серебро. И вот вниз упала камнем, Пронеслась над домом стрелой. Я хотела бы так падать, А потом оставаться живой. 2005г
Лето растворяется в наступающем сентябре, Луна уже не та и с трудом ежедневно дышит. Меня больше никто не услышит, Я утону в диком и новом, другом сентябре. Надеюсь, что что-нибудь напоминает тебе обо мне, И может рука случайно моё имя напишет Твоим кривым подчерком. Тише Мне будут слова казаться твои теперь, в сентябре. По-прежнему не знаю с кем ты и где, И только надеяться смею, что когда-то увижу. Почему ты не знаешь, как я ненавижу Грустить перед осенью в сухом сентябре? Я вижу глаза твои во всём и везде, И уши мои будто голос твой слышат… Лёгкие с болезненной тяжестью дышат В жестоком и лживом, скупом сентябре. 2005г.
Мне никто не писал стихов, И любили меня все не очень, Но я знала, знала точно, Что до безумия люблю этот мир. Мне никогда не дарили цветов, Только шелест, шуршание слов. Лживых, льстивых, недостойных слов И во время чумы – пир. Мои руки никто не целовал, Только под ноги бросали розы. Красные, с острыми шипами розы Мне бросали под босые ноги. Этих мыслей шумный карнавал Веселился, плясал ночью, И любили меня многие не очень, Но я дорожила всё же очень многим. 2005 г.
*** Снова сил не хватает для крика. Отпустите! Поймите – холодно! Пальцы в кольцах держу у лика, А в глазах только вороны. Вороны!
Убежать я хочу, но не смею, Ведь для бегства я слишком слаба, И от кладбища старого веет Новой смертью – это я умерла. 2005г
*** Тонкий шуршащий листок Ветром гоним по погосту. Холод кусает лицо Одинокой полуденной гостье. Всюду мелькают кресты, В душу с хрустом врезаясь. Камень и скорбь так просты, Пламя в лёд превращают. Там, где пылала мечта, Теперь только холод и ветер. Мы похороним слова Старом мраморном склепе. Там, где смеялись глаза, Теперь только боль и слёзы. Мёртвой стала роса Там, где цвели розы. Тонкий шуршащий листок Найти своё покой не может. Холод кусает лицо. Жаль, что я гостья здесь тоже. 2005г.
*** Ещё шаг, всего шаг - и пропасть, Полечу я туда, в никуда... Полечу, будет бешенной скорость, Не придумать, увы на тормоза. Ещё слово, лишь слово - и бездна, Круг - седьмой, место - ад. Искать выход теперь бесполезно, Все оправдания не в попад. Ещё жест, только жест - нож в спину От того, кому жизнь доверяла. Как всегда, будет очень обидно, Словно сама над собой посмеялась. Ещё мысль, всего мысль - осужденье, В глазах ненависть, плети в руках. Что ж за жизнь у меня - наважденье. Не летать мне, увы, в небесах! 2004г.
